СЕВЕРНЫЙ ЭПОС. Круизы на «Андропове» и «Руси Великой»: Карелия, Соловки, Архангельск (03–25.08.2018)

[Эх, Рома]

AMG58, большое спасибо!

Стихи - пронзительны и тоскливы... Наверное, таково субъективное мировосприятие автора...
Не показался мне (заезжему человеку) Северодвинск тоскливым городом. Может быть, потому что видела немало населённых пунктов, где настоящая безнадёга и и безысходность. А здесь архитектура красивая, город чистый и утопающий в зелени, до областного центра рукой подать, оторванности от внешнего мира нет, - и (самое главное!) градообразующие предприятия работают, а вместе с ними работает и всё остальное.
...

Да, похоже это - лишь мировосприятие этого автора...
Поэты - они такие!!!
Аналогично, доводилось общаться со многими жителями Северодвинска, ну - НЕТ у них такой тоски!
Хотя объективно они хорошо знают, что даже в Архангельске - более благоприятный климат, чем у них!!!
Но конечно, нет у них никакой депрессии от этого!
И сам Северодвинск - совсем не тоскливый город, а вполне добротный и жизнерадостный город, как и его жители!
Хотя летом Северодвинск - конечно выглядит более веселым и жизнерадостным городом, чем той же холодной зимой!
Впрочем, это применимо, и практически ко всей нашей стране.
Очень даже неплохой, хорошо обустроенный город, с работающими градообразующими предприятиями!

---------- Добавлено ----------

AMG58, спасибо!

На подобной экскурсии я была во время круиза на "Бородино", в 2007 году в Конаково - на заводе, где выращивают осетровых рыб. Было очень интересно и познавательно. Дедушка-биолог рассказывал об этих рыбах с любовью и юмором.
На фотографии за церковью вижу девятиэтажку, знакомую по макету в музее Северодвинска

Все аналогично, и мне самому - довелось побывать в экскурсии на том заводе в Конаково!
Да и в августе 2019, во время возвращения из Астрахани на "Урале", мы побывали на мини-заводике по выращивании осетровых (стерляди) - который расположен в монастыре в Винновке!
Да, до Винновки я и не предполагал, что завод по выращиванию осетровых - может находиться в православном монастыре.

[Селебрайна]

ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ
18 августа


Обитель отдохновения для патриарха,
или
Кий-остров: монастырь и дом отдыха

Не дарите мне берег, подарите мне море,
Я за это, ребята, вам спасибо скажу

«Подарите мне море»
(В. Берковский, С. Никитин – Ю. Визбор исп. Ю. Визбор)

В завершающий день пребывания «Руси Великой» на Белом море нам предстояло посетить Кий-остров, находящийся близ устья реки Онеги и одноимённого города





Встав по побудке и вроде бы выспавшись, я очень скоро поняла значение глагола «укачивать» применительно к морю и кораблю. Речь не о морской болезни – от неё, как сказал бы патриарх Никон, Бог миловал. Дело было в другом: волны медленно и плавно поднимали-опускали теплоход, покачивая его, – а меня, находящуюся в этой трёхпалубной «колыбели», весь день клонило в сон… Я полусонной бродила по палубам, полусонной высадилась на Кий, полусонной гуляла по острову…


Едва выйдя утром на палубу, я разглядела каменистый островок Пурлуда с маячком, вскоре скрывшийся за кормой







«Русь Великая» бороздила просторы Онежской губы Белого моря





Наконец вдали показалась наша цель (не коммунизм!!!). Слева – Кийский архипелаг, справа – острова Шоглы





Шоглы пустынны и каменисты, местами – с пятнами растительности…





…а на одном из островов можно увидеть маленький маячок





Знакомое по Кузовам зрелище – выглаженные ледником камни







Миновав Шоглы, «Русь Великая» встала на рейде в виду Кий-острова, устья реки Онеги и города Онеги…





…который с трудом, но всё же просматривался вдали





Во второй половине XVII – начале ХХ в. на Кий-острове существовал монастырь, с 1924 г. здесь работает дом отдыха «Кийский». Но прежде, чем перейти к достопримечательностям и нашей экскурсии, скажу несколько слов о Кийском архипелаге.

В этом кадре – почти все его острова, за исключением двух – Крестового и Фаресова (закрытых другими островами). Покажу вам их позже – они будут видны с территории дома отдыха





Кийский архипелаг вытянут с юго-востока на северо-запад, расстояние по прямой между двумя его крайними точками – Мысом Рога и Краем Земли – 3070 м. Длина самого большого Южного острова (на котором мы побывали) – 1050 м, ширина – около 500 м; самые высокие холмы – 22 м над уровнем максимального отлива.

Облик (и доступность) островов Кийского архипелага меняются в зависимости от приливов и отливов, высота которых связана с фазами Луны. В дни полнолуния и новолуния перепад высот уровней моря в отлив и прилив наиболее велик – от 0 м до 3,3 м; за неделю (или через неделю) перепад меньше – от 0,8 м до 2,6 м.

Наша высадка на Кий-остров состоялась во время отлива. Первоначально планировалась многочасовая стоянка, но из-за расписания приливов-отливов пришлось скорректировать время пребывания на острове, ограничив его тремя часами для каждой из групп.

Три наиболее крупных острова – Южный, Средний и Северный – во время прилива отделены друг от друга узкими проливами-переймами, которые во время отлива становятся относительно проходимыми на несколько часов: на месте отступившего моря остаётся целебная грязь – няша (вот теперь я знаю, что такое няша! ).

Отдыхающие на Кий-острове во время отлива могут обойти весь архипелаг пешком – от Южного острова до Края Земли. В дни наиболее сильного отлива можно даже достичь Крестового и Фаресова островов, находящихся на некотором отдалении от остальных – пробороздив при этом своими сапогами просторы няши на протяжении сотен метров. Походникам-экстремалам необходимо учитывать расписание приливов и отливов, которое вывешивается в административном корпусе – промешкав в какой-нибудь дальней точке, можно оказаться отрезанным от «большой земли» Южного острова не только на многие часы, но и на многие дни (Фаресов и Крестовый острова, как я уже отмечала, достижимы не ежедневно)

[Селебрайна]

Проследуем взглядом по Кийскому архипелагу с юго-востока на северо-запад.

Мыс Рога, он же – Тёщин язык





Южный остров. Над лесом возвышается купол монастырского собора. На переднем плане – северный рейд, высадка на который нам вскоре предстоит





Первая перейма между Южным и Средним островом





Средний остров





В левой части кадра – Средний остров, который закрывает собой вторую перейму.
В центральной части кадра – Северный остров.
В правой части кадра – третья перейма





Дом на Северном острове





Третья перейма и группа островов Край Земли





Итак, стоим на рейде…





…ждём местный катер «Капитан Митягин», который доставит туристов, разбитых на три группы, на Кий-остров. Наша форумская компания оказалась в третьей группе





При взгляде на могучие камни я в очередной раз дивлюсь тому, какая же это чудовищная сила – ЛЕДНИК! Выгладил скалы едва ли не до гладкости стола…





…притащил огромнющие валуны в придачу – и результаты его деятельности не исчезли даже много тысячелетий спустя!

Обратите внимание на уровень воды при нашей высадке во время отлива: фотография сделана в 13.33





При нашем отходе с острова уровень воды будет ощутимо выше: то же самое место в 16.34





Территория дома отдыха «Кийский» на Южном острове





Сходим на берег на северном рейде Южного острова Кийского архипелага и отправляемся на экскурсию

[Селебрайна]

Кий-остров известен благодаря находящемуся на нём Онежскому Крестному монастырю. Остров и монастырь – красоты дивной и сказочной, а посему…


Сказка о харизме и чудесном спасении

На море-окияне, на острове Буяне был монастырь – святынями славный, хозяйством справный, казной богатый, крепостью могучий, узилищем известный. Было у того монастыря скитов не счесть – все как на подбор с уставом строгим и со старцами благочестивыми. В одном скиту упражнялись в трудах душеспасительных схимник – того скита основатель, да пришлый иеромонах. Казалось бы – живи-радуйся (в смысле – постись-молись), но пробежала меж ними чёрная кошка. Люди мудрые, в науках преуспевшие, говорили потом, что у обоих была слишком внушительная… э… э… э… какое-то слово там было зело мудрёное, византийско-еллинское… а, вспомнила! …харизма! Словом, стало тесно в одном скиту схимнику да иеромонаху с одинаково большой харизмой. К тому же у иеромонаха к харизме прилагался зело строптивый характер (смиренному иноку вовсе не приличествующий), а также властолюбие непомерное (тоже грех большой, даже и для мирянина, а не только для инока).
Не поладив по-братски да по-христиански со схимником, сел иеромонах в лодочку утлую да отправился через море-окиян туда, откель в скит пришёл – на матёрый берег. Застигла его в пути буря-непогода – волны могучие лодочку вверх-вниз швыряют, вода студёная нитки сухой на нём не оставила, всё съеденное из-за хвори морской за борт отправилось… Не готов был иеромонах пред Господом предстать: молод был ещё, не все грехи замолил – и даже не все совершил… ой, молчу, молчу!!! Просил он Бога он об избавлении от гибели – и чудо свершилося: выбросили его волны бурные на камни гладкие островочка маленького, соснами вековыми поросшего.
Перевёл иеромонах дух, выволок лодочку на берег, высушил рясу вкупе с исподним, – и по обычаю православному воздвиг крест, благодаря Бога за спасение, а также дал обет непреложный основать на этом благословенном месте святую обитель. Задался он вопросом: «Кий сей остров?» (Какой? Чей?) – но получил ли от кого ответ, или же отвечать было некому – того нам неведомо. С тех пор повелось называть остров – Кий.


Такова народная этимология названия Кий-острова. Научные же версии возводят название либо к угро-финскому корню со значение «камень», либо к саамскому со значение «след зверя».

Факт спасения Никона от шторма на Кий-острове во время бегства с Анзера в 1639 году известен благодаря его житию, написанному иподиаконом Иваном Шушреиным – приближённым к патриарху, пользовавшимся его благоволением и хорошо знавшим обстоятельства его биографии.

Видимо, суровая красота острова запала Никону в душу – он ещё дважды побывал здесь. В 1652 году (через 13 лет после своего спасения), будучи митрополитом Новгородским, он перевозил мощи митрополита Филиппа из Соловков в Москву и на обратном пути посетил Кий, воздвигнув здесь часовню. Ещё через четыре года, в 1656 году, уже патриарх Никон получил разрешение основать на Кий-острове монастырь. Приехав в 1660 г. в строящуюся обитель, он прожил здесь почти год, освятив перед своим отбытием Крестовоздвиженский собор и деревянную церковь Всех Святых, сохранившуюся до наших дней (подозреваю, что в сильно перестроенном виде). В советский период она была одним из жилых зданий дома отдыха «Кийский»







На улице, называемой Кийский Арбат (а фактически в лесу), находятся несколько коттеджей дома отдыха, построенных в 2015–2019 гг.







Русский монастырь традиционно окружён оградой – символической границей, отделяющей святую обитель от грешного мира. Как мы уже видели, она может представлять собой могучую крепость (Соловки) или каре корпусов (Валаам и Коневец) – но чаще ограда бывает невысокой и недорогой в возведении.

«Родной» деревянной стены 1658 года Кийский монастырь не сохранил – она сгорела в середине XIX века. В 1871 г. стена была воссоздана в прежних формах, до наших дней дошёл фрагмент этой реконструкции с угловой башней





Тогда же был построен новый настоятельский корпус, в котором ныне располагается администрация дома отдыха (такая вот своеобразная преемственность функций)





Последняя историческая деревянная постройка – братский корпус (1903)

[Селебрайна]

Сказка про собинного друга, тюлений отдых и слово пастырское

В некотором царстве, в некотором государстве, текли могучие молочные реки в живописных кисельных берегах. Стояли на тех берегах грады красоты дивной, с церквями златоглавыми да теремами деревянными (стало быть, экологически чистыми). На пашнях тучных трудились крестьяне усердные (тем усерднее трудились, чем щедрее барин воспитательную порку учинял), ремесленники искусные делали вещи красоты необычайной, стрельцы да дворяне службу государеву несли исправно, бояре судили-рядили-руководили и мздоимством обогащались, а монахи аскетствующие за всех них молились. Процветало богоспасаемое царство-государство в довольстве и изобилии, а что век был бунташный… так человек – существо капризное и вечно чем-то недовольное.

Правил той державой царь-государь – добрый да милостивый, любивший охоту соколиную, премудрость книжную, богомолья дальние и царицу-государыню – что ни год, то прибывало в царской семье по царевичу или царевне. Царевичи, правда, получались хилые да хворые, зато царевны цвели умом и дородством – впрочем, не о них наша сказка. Поданные царя-батюшку своего любили и прозвали его Тишайшим.
Был у государя друг собинный – патриарх благочестивый да богомольный. Поскольку перед Господом все равны, не смущало царя-батюшку, что происхождения владыка был подлого (как в те поры не только говорили, но даже и в документах писали), то есть крестьянского, – а сам патриарх делал вид, что насмешки на эту тему от людей знатных нисколько его не задевают.
Несмотря на худородство, спеси-высокомерия хватило бы у владыки на добрый десяток бояр-Рюриковичей и на пару сотен столбовых дворян в придачу, властолюбием же превосходил духовный отец не то что собственного царя-государя, но и самого цесаря из иноземной империи Габсбургов вкупе с королями англицким да хренцузск… тьфу ты, французским!

Менее покладистый монарх недолго бы терпел столь деспотичного собинного друга – наш же царь-государь, как уже сказывалось, слыл Тишайшим, потому в государевых палатах, дивным узорочьем изукрашенных, были тишь, гладь да божья благодать. Вёл царь-государь с патриархом беседы душеспасительные о божественном, – да и о мирском в разговорах тех не забывал, советуясь с собинным другом по всем делам: государственным, ратным и даже охотничьим. Много времени проводили они вместе в досужей праздности и болтовне в трудах и молитвах, а также сообща предавались греху чревоугодия да винопития сидели за трапезой чинной да постной столь усердно, что даже царица-матушка гоняла их скалкой мощной по палатам богатым смиренно роптала на подобное внимание супруга к чёртову попу иерарху мудрому.

Взаимоотношения царя-батюшки с собинным другом-патриархом вполне вписывались в рамки такого феномена той эпохи, как фаворитизм. Хотя слово сие иноземное станет известным в богоспасаемом царстве-государстве лишь через несколько десятилетий, само явление существовало там точно так же, как и в странах заморских, – имея те же самые характерные особенности, что и в Европах басурманских.

Первой особенностью фаворитизма было то, что царь-батюшка мог по случаю одарить личной благосклонностью и доверием монаршим любого своего подданного (будь он родом хоть из крестьян), но при этом милость государева не являлась величиной постоянной, раз и навсегда утверждаемой – отсюда родное, исконное-посконное обозначение фаворита: «случайный человек», или «временщик».
Казалось патриарху, что он не только духовной жизнью царя-батюшки руководит, но и государством правит вместо этого слюнтяя и рохли оказывает своему монарху посильную помощь в несении тяжкого бремени государственного правления. Не ведал собинный друг, попав «в случай», что непостоянной-временной окажется приязнь Тишайшего к нему, поскольку был царь-государь не только смиренным-добродушным, но также умным-рассудительным и в меру интриганистым-хитромудрым (как, собственно, правильному монарху и положено).

Вторая особенность фаворитизма заключалась в том, что монарх – как в Европах иноземных, так и в богоспасаемом царстве-государстве, – мог использовать фаворита для того, чтобы его руками совершить деяние неоднозначное, могущее вызвать недовольство подданных – но самому остаться при этом с незапятнанной репутацией, обратив гнев придворных и народа на временщика, а затем отдалив оного «случайного человека» от своей персоны за ненадобностью.
Возжелал Тишайший провести реформу церковную – и поручил это фавориту-патриарху. Православное обчество в царстве-государстве надвое раскололось. Неприятели реформы всюду – от хорОм боярских до избушек курных – владыку ругательски ругали и обвиняли в постыдных грехах: в отступлении от древнего благочестия, во властолюбии и корыстолюбии, в обмане царя доверчивого… А инициатор реформы, государь Тишайший, слушал это и светился от радости как солнышко ясное: сам-то он остался в глазах подданных мягким, пушистым и в белоснежном исподнем…

Собинный друг не придавал значения недовольству придворному и народному, потому что от милости царской да власти обширной закружилась у него голова. Харизму владыка такую накушал, что портретисты её насилу в парсуны втискивали. Совсем он меру и чувство реальности потерял: как и царя, начали величать патриарха (крестьянского сына!) «великим государем»…
…и возжелал иерарх-временщик быть выше царя. Стало быть, чтобы Тишайший ему служил и был бы у него на посылках (как в будущем напишет премудрый сказитель совсем в другой сказке). Поскольку харизма патриаршья, вкупе с самомнением и властолюбием, достигла уже таких масштабов, что спрятать её не представлялось возможным, выложил владыка государю-батюшке открытым текстом свою жизненную и пастырскую позицию: «Священство выше царства!!!»
Не понравились речи дерзкие царю, но решил он пока расправы над собинным другом не чинить. Улыбнулся государь лучезарно и молвил милостиво: «Странное и неподобающее говоришь ты, владыко. Не иначе устал-утомился в молитвах усердных да трудах тяжких, о церкви и державе нашей радеючи. Отдохнуть-расслабиться тебе надобно. Оставь-ка ты все заботы и езжай на море. Предайся досугу пляжному, отдыху тюленьему, а о власти не думай».

Озадаченным вышел патриарх из палат царских. Развернул он перед собой карту, и стал моря на ней искать, для тюленьего отдыха подходящие. К морю Чёрному нет пока у царства-государства выхода, турки и татары там хозяйничают, султан да хан на песочке нежатся, щербет употребляют и православного иерарха третьим не ждут. Море Азовское могло бы подойти, но из книг еллинских премудрых помнил патриарх, что Меотида – сиречь болото, да и тюленей в том болоте отродясь не водилось. Но нельзя ведь ослушаться приказа царя-государя, повелевшего предаться именно тюленьему отдыху! В море Каспийском нерпы-тюлени наличествуют, но жарко там – страсть (в рясе как есть сопреешь и распугаешь звериков робких духом потным!), а в придачу нет там туристической инфраструктуры, подходящей для высокопоставленного лица духовного – то есть монастырей пятизвёздочных славных да богатых. Поскрёб патриарх в кудрявом затылке, огладил бороду буйную – и нашёл на карте море Белое, хорошо знакомое (сколько годков-то прожил на нём, будучи иеромонахом?), с привычным нежарким климатом, где нерп-тюленей видимо-невидимо, – а на островке малом, каменистом да соснами поросшем, воздвигается монастырь подходящей для владыки звёздности по обету, данному им много лет назад после чудесного спасения. Счёл патриарх тот монастырь пригодным для отдыха, царём-государем повеленного, – и отправился на море Белое, тюленями богатое.

По приезде выяснилось, что постройка инфраструктуры туристической далека от завершения – казну, на то выделенную, давно уже расхитили потратили на строительство стен собора из известняка привозного, возведённого ровно наполовину, – а на остальное, говорят, «фунансов нетути, ибо кончились».
Зарделась от гнева харизма патриаршья: «Как это фунансов нетути? Куда это у вас шесть тыщ рублёв испарились? На кой ляд вы известняк из-за тридевяти земель сюда тащите, коль камней-валунов под ногами валяется немеряно? Из них строить надобно – как в том монастыре, где я в годы молодые подвизался!» «Дык, владыко… Больно великий это труд – из валунов-то храм громоздить… Кому ж хочется тяжести эти ворочать…»
Понял тут патриарх, что миряне многогрешные да разленившиеся нуждаются в наставлениях духовных из уст его святительских. Набрал он в грудь побольше воздуха – и возгласил слово пастырское: «Да я вам… да я вас…! Идите вы к… в… на…!! Налево… через… ...мать-перемать!!! А ну живо валуны в руки – и рррррррррррработать!»

Зело вдохновляющим оказалось слово пастырское. Не по дням, а по часам росли стены храмов каменных. Патриарх же, выполняя строгий государев наказ, предавался отдыху тюленьему: в студёных волнах плавал, на гладких камнях берега нежился, рыбку морскую вкушал, вином да пивом запиваючи (которые Стоглавый собор дозволял употреблять духовенству), а белыми летними ночами на нерп глазастых любовался… Иногда прогуливался к стройке и вновь возглашал слово пастырское – куда ж без этого с мирянами нерадивыми?
Освятив построенные храмы монастырские через несколько месяцев, чувствовал патриарх себя бодрым и отдохнувшим – но томила его тоска-кручина: «Как там царь без собинного друга своего обходится? Я тут тюленьему отдыху радуюсь, а ему, горемычному, не с кем выпить-закусить словом перемолвится, да не от кого совет по государственному управлению получить».
Собрался патриарх в путь-дорогу дальнюю – назад, в стольный град, к государю.
А как царь-батюшка владыку встретил – это уже совсем другая сказка

[Селебрайна]

Каменные здания Онежского крестного монастыря представляют собой комплекс, построенный в течение полувека (1757–1715) в едином стиле и довольно неплохо сохранившийся.
Это гармоничный ансамбль из трёх храмов и примыкающих к ним построек, который, кое-что утратив, всё-таки не изуродован современной искажающей реставрацией и сусальной позолотой – поэтому он воспринимается как нечто ВЕЧНОЕ и НАСТОЯЩЕЕ. Все здания – исключительно добротные, они простоят ещё очень и очень долго, если их специально не разрушать и не «возрождать» в них монастырскую жизнь в её современном виде.

В кадре – весь комплекс







Церковь Происхождения честных древ креста Господня (1660), возведённая над колодцем, который, по преданию, выкопал сам Никон





На вложенном в стену кресте – надпись об освящении храма патриархом: «Ставропигий освящён во имя святого Его происхождения и во освящение целебного дара присно-текущих вод сих в честной обители Святого и Животворящего Креста Господня во царство Благочестивейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всея Великия, Малыя и Белыя России Самодержца, по благословению Пресвятейшего Великого Господина Никона патриарха в лето 7168, по воплощении Слова Божия 1660, августа в первый день»





Хозяйственно-келейный корпус, пристроенный к церкви в 1715 г.





Богородице-Рождественская церковь (1689) – самый молодой из каменных храмов, в отличие от двух других, не видевший Никона





У церкви две пристройки: колокольня, от которой сохранилось лишь основание…







…а также трапезная палата, расположенная на крутом склоне, спускающемся к морю

[Селебрайна]

Главный храм монастыря – Крестовоздвиженский собор (1657–1660), ныне действующий – но нерегулярно.

Массивное величественное здание имеет любопытную особенность: его нижняя часть и верхняя части построены из разных материалов. Храм начали возводить из специально привезённого на остров известняка, но подобное строительство оказалось очень дорогостоящим и поглотило огромную для XVII столетия сумму – шесть тысяч рублей, пожалованных царём Алексеем Михайловичем. Рачительный Никон, недовольный столь бездарным расходованием средств, приказал продолжать строительство Крестовоздвиженского собора и прочих монастырских зданий из местного материала: благо, валунов на острове было (и есть!) в избытке – как и везде, где когда-то похозяйничал ледник (о котором в эпоху Никона, конечно, известно не было, – но следы «работы» которого будут наблюдаться на беломорских берегах и островах ещё многие тысячелетия).
Видимо, патриарх вспомнил хорошо знакомые ему валунно-кирпичные постройки Соловков и решил применить опыт подобного зодчества на Кий-острове. Оно гораздо более трудоёмкое, чем строительство из привозного известняка, но одновременно – гораздо более дешёвое, прочное и долговечное.

Так и красуется теперь Крестовоздвиженский собор: низ – известняк, верх – валунно-кирпичная кладка. Этот храм, как и прочие здания монастыря, также валунно-кирпичные, напомнят своеобразную соловецкую архитектуру каждому, кто бывал в беломорской обители-крепости.

Вид Крестовоздвиженского собора со стороны апсид…





…и с морского берега (справа – трапезная палата)





Построен на века!





Собор обладал тремя традиционными для русского зодчества перспективными порталами. Ныне два из них закрыты деревянными пристройками – и эта многоарочная красота не видна, хотя она и сохранилась

Вот западный портал, выходящий на море. Похожий вид имеет северный портал, ориентированный на братский корпус, – только там вместо окна – дверь





Лишь южный портал, смотрящий на колокольню и трапезную, не закрыт пристройкой. На деревянной раме вырезана надпись





Изначально Крестовоздвиженский собор был пятиглавым, затем (после нескольких обрушений и пожаров) стал трёхглавым, лишившись боковых западных глав. Позже были утрачены и обе восточные главы, а также маленькая главка над центральным куполом, делавшая собор на два метра выше. До наших дней сохранилась лишь единственная центральная глава, да и та в упрощённом виде.
Вот здесь можно посмотреть на фотографии монастыря в конце XIX столетия: собор ещё трёхглавый и с не сохранившейся главкой над центральным куполом.


Первоначально в восьмигранном барабане были окна, позже заложенные из опасения, что в случае пожара они создадут сильную тягу. Собор и без этих окон очень светлый – а в прошлом, с льющимися из-под купола солнечными лучами, он, наверное, казался находящимся внутри верующим частичкой рая…





Любопытная деталь: в барабане была устроена галерея для обслуживания висевшего здесь огромного тридцатипудового паникадила, подаренного Никоном





Высокий иконостас, установленный в соборе первоначально, до наших дней не сохранился. Современный простенький иконостас не закрывает полностью даже алтарной части храма: вид из основного пространства собора на одну из боковых апсид





Иконостаса хватает лишь на основной неф





Роль храмовой иконы в Крестовоздвиженском соборе выполнял Кийский крест – изготовленный в Палестине по заказу Никона крест-мощевик из кипариса, размером 310 х 192 см, в который было помещено 108 частиц мощей святых и 16 камней с мест библейских событий. Он считался точной копией Креста Христова.
Кийский крест сохранился до наших дней, но ныне находится в Москве, в церкви преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках.
На Кий-острове можно увидеть лишь его копию





Как и Преображенский собор Соловецкого монастыря, Крестовоздвиженский собор на Кий-острове остался свободным от росписей. Я не знаю, получилось ли это случайно, или такова была воля Никона, сознательно воскрешавшего на Кий-острове воспоминания своей анзерско-соловецкой молодости








Портал, выходящий на море: вид изнутри

[AMG58]

Нина, спасибо за сказку дивную, зело занятную да душу веселящую,
однако же и разуму ищущему постылой не бысть...

Поймал себя на мысли, что отмененное в прошлогоднем круизе на РВ знакомство с о.Кий
осталось единственным непосещенным местом, связанным с именем Никона.
(В свое время удалось побывать даже в Валдайском Иверском монастыре.)

[Селебрайна]

AMG58, спасибо!
А я вот на Валдае не бывала...

[Маринару]

А я вот на Валдае не бывала...

Еще все впереди - там дивно. Просто именно туда можно поехать или отдельно, или с любой экскурсией, которая включает 1 день на Валдае.
Из Питера туда ближе, а еще ближе из Великого Новгорода. Я именно оттуда ездила на 2 дня.